Чÿклеме

Чÿклеме — обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей.
Глубокой осенью, после завершения молотьбы, чувашские кре­стьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое луч­шее — на семена, что похуже — на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод: проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего вени­ка, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рис­кованный путь хлебного зерна.
С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая».
Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.
Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разли­вали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три -четыре дня.
Накануне чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать хлебы. После обеда в избе и даже на улице обычно распространялся удивительный, ни с чем не сравнимый аромат печеного хлеба.
В это время хозяин обходил деревню с приглашением на ритуал жертвоприношения. Вечером вся деревня собиралась в избе госте­приимного односельчанина.
Обряд начинался с благодарственной молитвы, обращенной к всевышнему богу, к духам-хозяевам природных стихий и к усопшим предкам.
Перед началом молитвы на стол водружали непочатый каравай хлеба из зерна нового урожая и круг сыра. Их выносила хозяйка на блюде, держа перед собой на вышитом полотенце. Хозяин распечатывал бочку свежего пива из зерна нового урожая, наливал в большую ендову (сурхат, янтал) и ставил на стол рядом с братиной (алтăр) пива из зерна старого урожая. Затем каждому из при­сутствующих раздавали по небольшому куску хлеба и немного сыра, наливали по ковшику пива. Одного из самых уважаемых, знающих обряд и молитвы старцев хозяин дома назначал своеобразным тама­дой — руководителем обряда. Он брал в руку полный ковш пива и запевал традиционную обрядовую песню «Алран кайми аки-сухи» («Неизбывный наш хлеборобский труд»), исполнение которого было обязательным в таких торжественных случаях. Песню подхватывали все присутствующие. Пели ее непременно стоя на ногах, обратясь лицом к востоку.
После этой песни-гимна старики приступали к молитве. При молитве мужчины держали шапки под мышкой. Все присутствующие Стояли лицом к приоткрытым дверям. Исполняющий роль жреца старик начинал молитву вслух, остальные вторили ему. Вот текст молитвы в переводе:
«Во имя бога! Боже милостивый! Помилуй нас! Взываем к тебе с непочатым караваем хлеба, с полным ковшом пива, с целым кругом сыра и семью видами яств. Зажигаем в честь тебя большую восковую свечу к серебряному столбу (улча юпи).
Великий и добрый боже! Мы просим у тебя здоровья всему народу от мала до велика, просим прибыли семейства, прибыли скота, прибыли хлеба. Просим мира в обществе, согласия в семействе, здоровья, чтобы мы с добрыми намерениями, с открытыми сердцами, ласковыми речами могли сотворить тебе благодарственную молитву. Прими, Боже, нашу наивную молитву с великодушием и снисхо­дительностью.
Когда наступят теплые весенние дни, и наши помыслы и чая­ния обратятся к хлебопашеству, мы выйдем на поля работать. Распашем шесть загонов на шести лошадях. Распахавши нивы, посеем пригоршнями по зернышку. Боже великий! Дай ты им прорасти ровно, корни их сделай широкими, стебли крепкими, колосья дай величиной с рогоз, зерно величиной с горох, сделай их, подобно яйцам, сытными. Боже великий! Дай нашим посевам теплые дожди, теплые ночи, сохрани от холода и заморозков, сохрани от холодного града, от сильных ветров, от жары и засухи, от мышей и саранчи.
Великий добрый боже! Когда ты прорастишь наши зерна и вырастишь наши хлеба, мы, посоветовавшись всем миром, собрав­шись всем семейством, выедем в поле и, взявши в руки серебря­ные серпы, станем жать. Дай прибыли и в горстях, дай прибыли и в снопах, дай прибыли и в суслонах, дай прибыли в копнах. Придет время, и будем снопы скидывать с копны на телегу, и тог­да дай нам прибыли. Начнем во всех четырех концах поля ставить клади, и в поставленных на гумнах кладях дай прибыль. Придет пора, начнем разбирать клади и стелить настилы на току; дай прибыли и в настилке, и под цепами, и в ворохе, и на ветру, при веянии. Боже великий и добрый! Дай нагрести вороха подобно сурским пескам, подобно волжским пескам.
Боже великий и добрый! В амбарах, сусеках, ларях и во всех сосудах дай прибыли всех семи видов хлеба. Когда хлеб в зерне свезем на мельницу, способи удачно пропустить между жерновами и благополучно возвернуть в сусеки. Когда из этой муки выпечем караваи, дай прибыли, чтобы можно было и накормить приходящих голодными, и обогреть приезжающих замерзшими, и одарить приходящих за милостыней. Великий и добрый боже! Дай нам одну часть хлеба держать впереди, одну часть хлеба приберечь назад, одну часть хлеба отложить4 на уплату царского налога, одну часть хлеба оставить на угощение семидесяти семи родственников, друзей, знакомых и соседей. Способствуй нам год от года собираться вместе за большим столом и семьюдесятью семью языками на разных ладах с открытой душой, чистым сердцем, светлыми лицами, сладкими устами, ласковыми словами отблагодарить тебя за твою великодушную помощь, замолить перед тобою наши вольные и невольные прегрешения.
Добрый и великий Боже! Прости и помилуй нас. Прими нашу наивную молитву с великодушием и снисхождением!»
Это не вся молитва, а только посвященный урожаю ее фрагмент. Далее следуют молитвенные слова, посвященные трем видам скота, пчеловодству, охоте, торговле, благополучию домочадцев, селянам и сельской общине. Это даже не молитва, это поистине гимн великому крестьянскому труду!

Молитва завершалась троекратным поясным поклоном в сторо­ну открытых дверей, четырем сторонам света (углам избы) и центральному столбу (улча юпи). Затем старики подходили к столу и выливали свое «старое пиво в ендову с новым пивом. Это называлось «старить молодое пиво». Его старили до трех раз, и после этого можно было пить новое пиво и есть новый хлеб.
Отлив из своих ковшей в последний раз, старики снова на­полняли их уже новым пивом и, поблагодарив хозяев, выпивали их до дна.. Затем старейший подносил «освященное» пиво хозяе­вам дома. После них могли выпить свои ковши все остальные по возрастному ранжиру.
Хозяйка ставила на стол обязательную ритуальную кашу, хо­зяин рассаживал гостей за столом. Согласно чувашскому этике­ту, на переднюю поперечную скамью садились женщины, а на боковую, продольную, — мужчины. Иными словами, женщины расса­живались по левую руку от красного угла, а мужчины — по пра­вую, причем старшие и близкие родственники усаживались ближе к красному углу, а остальные — поодаль.
Как только хозяева кончают усаживать гостей, назначенный хозяином руководитель торжества, обращаясь к присутствующим, произносит приличествующую случаю речь.
— Ну, гости дорогие, званые, внемлите! Хозяин говорит нам: «Посадил я тебя главой застолья (кĕреке пуÇĕ), наказал начать круговой ковш во славу бога и в честь царя, наказал начать полюбовный ковш (савăш курки). У меня самого нет ни взрослого сына, ни взятой за сына молодой невестки. Не знаю я, достаточно ли подносил я ковшей своими руками или нет. Поэтому поручаю я это дело старому человеку». Я принял это поручение, и начинаю круговой полюбовный ковш во славу бога и во имя царя! Согласны вы его выпить или нет?
Я обращаюсь к вам, сидящие около двери мужчины и сыновья мужей! Соглашаетесь ли вы выпить этот ковш? На это гости-мужчины отвечают:
— Соглашаемся!
После этого руководитель обряда обращается к женщинам, находящимся в передней части избы, и спрашивает их:
— А вы, сидящие на передней лавке, на разноцветных подуш­ках с украшенными сурбаном и чалмой головами! Согласны ли вы пойти с обедом к мужьям, пашущим на шести лошадях за великим лесом? Согласны ли вы выпить этот круговой полюбов­ный ковш?
Женщины отвечают:
— Мы согласны!
Тогда руководитель обряда берет ковш, наливает пива и про­износит благодарственную молитву. Затем садится на стул, стоя­щий перед столом, и говорит такие слова:
— На небесах — бог, ему принадлежит вся Вселенная. На земле — царь, ему принадлежит весь народ. Во главе стола сидят хозяин и хозяйка — все гости, собравшиеся в этой избе, находятся в их власти. Хозяин говорит: «Когда наступит лето, я с божьего благословления намереваюсь запрячь шесть лошадей, выехать на пахоту. Там хочу взять три загона земли: один — для посева ржи на хлеб, другой — для посева пшеницы на пироги и третий — для посева ячменя на солод». Да уродится у него ячмень, чтобы возить не перевозить на паре лошадей; да уродится у него хмель, чтобы не поднять его и девяти мужчинам! Кто выпьет этот ковш до дна, тот станет перепелкой и будет жировать в пшеничном поле, а кто не выпьет, тот станет коростелем и будет прятаться в стерне. Это такой ковш, который следует выпить до дна без передыха. А если кто из вас этот ковш выпить не в силах, с того семь да пять ковшей штрафа: семь ковшей жидкого пива и пять ковшей воды.
Затем руководитель произносит несколько скороговорок и в заключение говорит:
— А кто эти скороговорки не сможет проговорить до семи раз, сам настоящий глухарь! Тав сана! («Благодарю!»)
С этими словами он подносит ковш одному из присутствующих. Тот выпивает его до дна и по порядку приветствует соседа справа словами: «Тав сана!» Таким образом «полюбовный ковш» обходит сначала мужчин, а затем женщин.
Когда все по порядку выпьют этот ковш, то его возвращают руководителю и он опять спрашивает:
— Ну, сидящие около двери господа мужчины, сыновья му­жей! Достался ли вам всем этот именной полюбовный ковш или нет? Те, кому не досталось, подойдите сюда. Хозяйский ковш Ждет вас здесь!
Тогда все мужчины отвечают:
— Достался, достался!
Так же спрашивает ведущий и у женщин:
— Ну, а вы что скажете, сидящие на передней скамейке дамы с украшенными сурбаном и чалмой головами? Достался вам этот именной полюбовный ковш?
Те отвечают:
— Нам достался!
Таким же образом совершают круговые именные ковши «хушлама курки» и «ташлама курки». После них уже пиво пьют по мере потребности.
Перед уходом гостей руководитель торжества усаживает хозяев на передней лавке, и все присутствующие кланяются хозяину с хозяйкой.
Приступая к этой части обряда, руководитель садится на стул и, чтобы привлечь внимание присутствующих, несколько раз по­кашливает и притоптывает ногами. Когда все утихают, он, обращаясь к хозяину, говорит:
— Ну, добрый хозяин! Летом ты выходишь к народу и бахва­лишься — говоришь, что у тебя много сыновей и дочерей и, что тебе поэтому надо много земли и лугов. Так вот, покажи-ка теперь нам, велика ли у тебя семья.
Тут старики усаживают хозяина с хозяйкой перед столом на поперечную лавку, подносят им по ковшу пива, все падают перед ними на колени и затягивают старинную поклонную песню «пуÇ Çапан юрри». После завершения этой песни все гости по очереди парами подходят к хозяевам и низко кланяются им. При этом кон­чиками пальцев правой руки дотрагиваются до носков ног сидя­щих. Хозяин и хозяйка по очереди говорят им слова благопожелания.
После поклона хозяевам гости веселятся недолго. Спев в знак благодарности гостеприимным и щедрым хозяевам несколько песен, гости уходят домой.
В старину этот обряд исполнялся повсеместно в одно и то же время и отмечал завершение сельскохозяйственного годового цик­ла. Однако со временем, ввиду трудности соблюдения сроков, каждый домохозяин справлял чÿклеме по своему усмотрению. Те крестьяне, у которых не осталось прошлогоднего зерна на ози­мой сев, молотили еще в августе и вынуждены были уже тогда переходить со старого хлеба на новый. Такие хозяева вынуждены были проводить чÿклеме сразу же после первой молотьбы. Сос­тоятельные люди, как правило, придерживались исстари установ­ленных сроков. У них на гумнах стояли клади снопов двух-трех-летней давности. В любом случае до проведения этого торжест­венного обряда ни один чуваш не осмеливался притронуться к зерну нового урожая. Такова была традиция, освященная нашими далекими предками.
. В трудовых буднях, перемежаемых редкими праздниками, незаметно проходит еще один год. Из зерна, брошенного весной в землю, вырастает новый хлеб и вновь ложится душистым кара­ваем на белую с красной вышивкой скатерть резного стола с точеными ножками. Родились в деревне новые дети. Между Аслаял и Анаткасом шумно прогулялась свадьба. Кое-кого из стариков призвала к себе мать-земля.
Жизнь идет своим чередом, как своим чередом ежедневно восходит солнце. Солнце сделало в небе свой великий круг. Трудовая крестьянская жизнь чуваша тоже совершила свой годичный круг. Так и катятся год за годом годовые круги, но ничто не повторяется в человеческой жизни.
Отец встает в борозду каждую весну с волнением, словно впервые.
Мать каждый раз срезает первую горсть ржи с новым волнением, словно впервые.
Уже другие дети скатываются с горки на салазках, они поют новые песни.

Источник статьи: http://www.chuvashcelebrity.narod.ru/p12aa1.html

Глава 3.Чувашские поминальные праздники и обряды жертвоприношения

Калăм

Калăм – один из традиционных праздников весеннего обрядового цикла, посвященный поминовению усопших. Некрещенные чуваши праздновали калăм перед великим днем мăнкун. У крещенных чуваш мăнкун совпал с пасхой, а калăм – со страстной неделей и лазоревой субботой. Во многих местах калăм слился с мăнкун.

Языческий калăм начинался в среду и продолжался целую неделю до мăнкуна. Накануне праздника топили баню для усопших родственников.

В первый день праздника рано утром в каждый дома снаряжали одного парня рассыльным. Он верхом на коне объезжал всех родственников. Подъезжая к каждому дому, посыльный трижды стучал кнутом, вызывал хозяев на улицу и стихами приглашал на вечер «посидеть под свечами». Вечером вся родня собиралась у главы дома трапезу начинали после молитвы.

Çимěк

Çимěк – летний праздник, посвященный поминовению усопших. Чувашский çимěк начинается спустя семь недель после пасхи, с четверга перед троицей. Женщины и дети ходили в лес, собирали лечебные травы и коренья, веники и ветки различных деревьев и ветки втыкали в окна, двери, ворота строений, чаще всего – рябиновые, считалось, что они предохраняют от злых духов. В банях парились вениками из разных пород деревьев, мылись отваром разных видов трав. Это считалось целебным средством. Собранные травы хранились в течение всего года.

Сначала устраивали дома поминовение усопших, после ехали на кладбище «провожать покойников». На кладбище совершали моление духам предков, в дар умершим оставляли полотенце, рубаху, платок.

После «проводов» усопших сородичей можно было веселиться, и молодежь начинала водить хороводы. Наступало самое веселое, праздничное время в году – уяв.

Уяв

За севом хлебов наступала пора уява (у низовых) чувашей и çинçе (у верховых), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений учӳк с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников. По решению схода на традиционном обрядовом месте закалывали лошадь, а также телят, овец, брали с каждого двора по гусю или утке и в нескольких котлах варили кашу с мясом. После обряда моления устраивалась совместная трапеза. IIора уява (синсе) завершалась обрядом «сумар чӳк» (моление о дожде) с купаниями в воде, обливаниями друг друга водой.

Утăçи

Утăçи – сенокосная пора, она имела важное хозяйственно-экономическое значение. Первый выход на сенокос напоминал большой всенародный праздник, чуваши – язычники проводили жертвоприношение. Сенокосные угодья принадлежали всей общине, их никогда не делили по хозяйствам. Косили парни и девушки. Старики ворошили сено, варили обед. Ребята складывали сено в кучи и копны. В перерывах рыбачили, собирали ягоды. На сенокос выходили, как на праздник, в лучших нарядах.

Вырма

Вырма – это жатва, уборочная страда. Жали с самого утра до поздних сумерек. Жали взрослые и дети.

Перед окончанием жатвы на последнем загоне из сжатого хлеба связывают особенно большой сноп. Высокий – в человеческий рост — толстущий сноп олицетворял изобилие. Дожиная загон, в конце его на правом углу оставляли горсть несжатого хлеба, собирали верхушку в пучок и закручивали. Это называлось «завивать бороду полевому духу», который охраняет поля от насекомых, грызунов, птиц, сильных ветров, воров. Затем брали ковш и обливали пучок. После этого каждый из жнецов брал последний связанный им сноп и все рассаживались на них перед недожатым пучком, непременно лицом к солнцу. Серпы свои клали рядом на недожатый пучок. В это время хозяин приносил каравай хлеба, круг сыра и раздавал еду жнецам.

Авăн

Авăн – слово многозначное. Это «гумно, овин, ток», «молотьба» и «праздник». Это праздник был особо приятен, торжественен для крестьян.

Завершение уборки хлебов отмечалось молением духу-хранителю овина (аван патти). Перед началом потребления хлеба нового урожая устраивали всем родом моление-благодарение с пивом аван сари (дословно — овинное пиво), для которого все блюда приготовлялись из нового урожая. Моления завершались пиршеством автан яшки (щи из петуxа).

Каждый чуваш счел бы себя величайшим грешником, если бы стал употреблять новый хлеб, новое пиво, не совершив предварительно моления о хлебе. Это моление Чуваши производят по предварительному взаимному соглашению. К заранее назначенному дню определенное семейство из нового солода и хмеля в большом количестве варит пиво, покупает вино, — печет из новой муки хлеб, из новой крупы варит кашу, заготовляет прочие съестные припасы преимущественно из того, что родилось в этот именно год, созывает из своей и других деревень родных и приятелей. Все приготовленные яства ставятся на большой стол, посреди которого горделиво красуется весьма почтенной величины кадка с пивом. Как скоро соберутся все родные и все приглашенные знакомые, то старший в семействе берет со стола каравай хлеба и, держа его в правой руке, а в левой под мышкою — шапку, обращается к нарочно растворяемой на этот случай двери и открытому волоковому окну. Его примеру следуют и все присутствующие. Глава семейства читает благодарственную за урожай хлеба молитву Господу Богу и просит, чтобы Господь и на будущий год благословил труды их обилием, чтобы умножил их скот, чтобы ниспослал им вовремя и в меру дождь и свет и чтобы даровал бедному своему народу мир и тишину. Потом трижды осенив избу хлебом, глава семейства разрезывает его на кусочки, которые и предлагает всем присутствующим. Каждый обязан взять кусочек, одну половину его съесть, а другую бросить на печь. Та же история повторяется с иггечами (сырцами), а затем с кашею, с тем только преимуществом в пользу каши, что каждый съедает целую ложку ее, а на печь не бросает. В заключение все по примеру старшего в семействе черпают пиво и с ковшами в руках опять обращаются на восток с теми же благодарениями и молитвами к Господу Богу, к Божией Матери и к ангелам-хранителям, произнося в начале и в конце каждой молитвы: оставь нам, Господи, грехи наши, спаси и помилуй! Потом каждый, отлив немного пива из ковша, над которым совершал молитвословие, выпивает остальное.

Чӳклеме

Чӳклеме – обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умерших предкам, сопровождающийся угощением всех сородичей.Глубокой осенью, после завершения молотьбы чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее — на семена, что похуже,— на корм скоту, а это — на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод: проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат аванё) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна.

С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: «С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая».

Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.

Готовясь к обряду чўклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы — двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три -четыре дня.

Накануне чўклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать xлеб.

Чўк

Чўк — обряд жертвоприношения великому всевышнему Богу (сўлти асла Тура), его семейству и помощникам — духам-хранителям живой и неживой природы, человеческого общества и людей. Само слово «чўк» многозначно. В определенных случаях оно означает и жертвоприношение, и место совершения такого обряда, и некое божество высшего разряда, а также употребляется как ритуальный возглас, обращенный к Тура.

По древним чувашским мифопоэтическим и религиозным представлениям, Вселенная как единое и нераздельное целое представляет собой единство природы, общества и личности. Она, якобы, была создана богом Тура с помощью своего брата-близнеца Киремет. Однако после сотворения Вселенной Киремет попал под воздействие зла и был изгнан Тура из верхнего мира. Всевышний Тура прилагает усилия к тому, чтобы содержать все три составные части Вселенной в постоянной взаимной гармонии, а дьявол с помощью прислуживающих ему злых сил всячески старается подбить человека на неблаговидные дела, нарушающие в конечном итоге вселенскую гармонию. Тогда Тура посылает кого-нибудь из своих прислужников, чтобы наказать человека и наставить на путь истинный. Все обряды и ритуалы древнечувашского быта направлены на поддержание постоянного мирового порядка или на восстановление нарушенной гармонии. Личность была в ответе перед обществом, общество — перед природой и Тура.

Механизм поддержания вселенской гармонии осуществлялся путем жертвоприношений. Личность, под подстрекательством дьявола нарушившая общественный порядок, должна была жертвоприношением искупить свою вину перед Тура, иначе ее неблаговидные дела могли привести к гибели общества, что, в свою очередь, вызвало бы разрушение Вселенной. Нарушение вселенской гармонии всегда осуществляется снизу вверх, со стороны личности, а восстановление порядка — сверху вниз, со стороны Тура. В тех случаях, когда провинилась личность, совершались частные жертвоприношения.

Кроме них у чувашей были и большие чўк — календарно приуроченные общественные жертвоприношения, совершавшиеся всем обществом. Язычники ежегодно в период созревания хлебов совершали ман чўк, или асла чўк — большое жертвоприношение; кёсён чўк—малое жертвоприношение, которое также называлось и уй чўкё — полевое жертвоприношение, и сумар чўкё — жертвоприношение для нспрашивания дождя.

Эти большие жертвоприношения совершались от имени всех сельчан и были направлены на обеспечение общественного благополучия, на поддержание общественной и вселенской гармонии. В связи с усилением христианского просвещения разорительные для народа большие жертвоприношения приходили в забвение, их стали проводить реже, и три вида чўк во многих местах слились в один.

Источник статьи: http://poisk-ru.ru/s10003t7.html