Лапенко: мило, но не смешно. Такое вот непопулярное мнение.
Молодежь «без ума» от Лапенко. А мне непонятна причина всеобщего восхищения.
Ну да, талантливый, необычный. Но необычный в чем? В том, что его образы — это типажи людей 70 — ых — 80 — ых годов? Он пытается «зацепить» зрителя своей»старомодностью», и в некоторых случаях ему это удается. Но только, если зритель достаточно молод для того, чтобы не помнить времена реальных «инженеров» в нелепых очках.
Людям старше 40 лет на Лапенко смотреть не интересно. А чего мы там не видели?
В пионерском лагере у меня был подобный вожатый, — один в один — Лапенко, как по внешности, так и по всему остальному. Его эксцентричные выходки помнятся до сих пор. Был приятель — физик как две капли воды похожий на Лапенко, — несуразный, рассеянный, странный тип, разговаривающий сам с собой. У моего отца был друг с лицом Лапенко и его же манерами, который восхитительно играл на фортепиано, пел романсы, плакал во время их исполнения, а потом отправлялся домой в одних носках.
Персонажи Лапенко — это мило, но не смешно, потому что мы жили в то время, над характерными представителями которого он предлагает нам посмеяться. И для нас это не было чем — то эксклюзивным или особенно забавным. Скорее, — привычным.
Те, кто ходил в школу в 70 — ые и в 80 — ые видели таких «Лапенко» в огромном количестве. Подобные типажи были повсюду. Да мы и сами были этими типажами, и во многом ими остались. Нам не смешно смотреть на себя со стороны. А, честно сказать, даже грустно.
Ведь те люди — непосредственные, спонтанные, нешаблонные, «живые» остались там, в прошлом. Вместе с нашим детством и юностью, когда все было радостнее и честнее. Вместе с той страной их четырех больших букв, которую не вернешь.
Возможно, Лапенко нравится молодым своей оригинальностью. Он «не модный» в том смысле слова, который подразумевает тренды и бренды. «Старомодность»- это фишка, которую используют сейчас многие. Но Лапенко сделал это с наибольшим изяществом. Он взял за основу не бит и не стиль, а Личность ушедшей эпохи.
Кому — то от всего этого смешно, а у кого — то «волосы в жилах стынут». В общем, творчество Лапенко мне определенно «не заходит». Я знаю, — мое мнение непопулярно. И многие, особенно молодые люди, обвинят меня в отсутствии чувства юмора.
А вам нравится Лапенко? Вам реально смешно? Пишите комментарии, — будет очень интересно узнать ваше мнение. Не знаю, как вам, а мне кажется, что персонажи Лапенко — это обычные, ничем не примечательные люди. И почему я тогда должна над ними смеяться?
Источник статьи: http://zen.yandex.com/media/id/5da93b6e79c26ecb8488a93c/lapenko-milo-no-ne-smeshno-takoe-vot-nepopuliarnoe-mnenie-5f0562154395e448efc80922
Orpheus
Между Игорем и его полковником накапливаются недомолвки, Зинка присылает письма из Чехословакии, Барсик-котяра меняет имя, школы горят, торты ëжи существуют, а городок Катамарановск тонет в любви.
История о том, как немного потусторонний мальчик и немного механический мальчик выросли и наконец-то смогли.
Полковник Жилин здесь Митя, потому что работа начиналась до второго сезона. Теперь-то мы знаем, что по канону он С.О.
Какая непостоянная наша жизнь.
Сайд-стори с зарисовками:
https://ficbook.net/readfic/9763537
Прекрасные арты (спойлеры!)
1. К первой главе:
https://twitter.com/piupiu38592303/status/1279426058127900672?s=19
2. К третьей главе:
https://twitter.com/tvoySEROGA/status/1285141820360581120?s=19
3. Иллюстрация про детство еще-не-полковника и уже-подболотника от замечательной художницы под ником «И скучно и грустно»
https://twitter.com/piupiu38592303/status/1287850886627196935?s=19
История о подарках и сказочках на ночь
Неканоничный плейлист:
1. Florence + The machine — Falling
2. Sussan Kameron — Call me
3. Woodkid — I love you
4. Hozier — Do I wanna know
5. The white stripes — Seven nation army
6. Alex Turner — Stuck on the puzzle
Warning: в этой части присутствуют одни (1) подростковые недообжимания
ВАЖНО:
Торт, о котором идет речь: https://twitter.com/rodstrupe_vogel/status/1279860211738718209?s=20
Арты с тортиком от Жилинское крошилово (спойлеры!)
https://twitter.com/tvoySEROGA/status/1285141820360581120?s=19
https://twitter.com/tvoySEROGA/status/1289979967414005760?s=19 (произошел мем)
Арт с прекрасной жабой от Даши:
https://twitter.com/shastuwu/status/1293680135720370181?s=19
Арт с пламенем от Оливер из ниши:
https://twitter.com/_merccury_/status/1291376759108231171?s=19
Арт с РОМАНТИЧЕСКИМ НАПРЯЖЕНИЕМ от Ритцу:
https://twitter.com/ferskenritsu/status/1316126601290153984?s=19
ЦЕЛЫЙ КОМИКС от Lunaticus
https://vk.com/wall-182139678_761
Альтернативный плейлист для предпоследнего куска с прекрасными рекомендациями прекрасных людей (СПОЙЛЕРИЩЕ) https://twitter.com/piupiu38592303/status/1280839162015424512?s=20
4 Летом перед выпускным классом всех старшеклассников отправили на три недели в колхоз — приобщаться к труду. Кто к чему на самом деле приобщился, Игорь проглядел. Они с Митей целыми днями собирали хищную клюкву, из которой потом Водолаз, Зинка и Лешка-креветка бадяжили знатный самогон. По ночам сбегали в сад игольчатых яблонек. В саду они даже пару раз наткнулись на младшего Жилина — тот подозрительно куда-то крался. Митя даже забеспокоился: брат-беспредельщик часто влипал в опасные авантюры. К счастью, обошлось. В ходе проведенного расследования был выявлен факт тет-а-тетов с какой-то Танюхой из соседней деревни. Игорю в колхозе было до странного хорошо, а Митя так и вовсе начал светиться, как звездочка. Нос и скулы у него порозовели от загара, с лица не сходила довольная улыбка. Он и раньше был яркий, только никто почему-то не замечал. Водолаз, балда, так вообще его боялся. Хотя оно и понятно, Жилин вечно глядел на него волком — Игорь так и не смог выяснить, что у них там стряслось. От Зинки с Серегой тоже толку не было: «Ну Жилин и Жилин». А вот Валерка-перебежчик наверняка замечал. Он, хоть и уехал в столицу давным-давно, а все равно каждый август приезжал в Катамарановск и весь месяц только и делал, что околачивался вокруг Мити. Никуда его было не вытащить — все Валерка да Валерка. «Игорь, ну раз в год человек приезжает, ты чего тут устраиваешь?» Игорь ничего не устраивал. Игорь думал, что перебежчики должны оставаться в своей Москве. Зинка вот тоже оттуда приехала — и ничего, обжилась, никуда больше не мотается. В последний день перед отъездом Игорь хотел только одного — чтобы никакого августа не наступало. Чтобы они так и валялись ночью под яблоней, цедили забродившую и больше не хищную клюкву, пялились в ночное небо. Митя всегда пялился особенно усердно, а лунный свет подсвечивал его ресницы. 5 Ночью устроили прощальный костер. Естествознатели собрали какой-то особенный составчик из бродячей клюквы, и жить сразу стало веселее. Зинка распустила косички. Водолаз с Лешкой подбили всех на танцы, а в какой-то момент и конкурсы начались. В конкурсы Игорь ворвался самым первым: тут он точно был хорош. Он летал через костер, вдыхал через нос клюквенный составчик (тот как раз получился очень летучим), а в какой-то момент уже обнаружил себя среди общей пляски. Костер бесновался, красные блики разливались по коже живыми красками, и Игорю казалось, что он сам подхватил шальную искорку и теперь полыхает. Жилин полулежал на бревнышке, тоже уже хорошенький. Благодушно переругивался с братом и параллельно хихикал над байками вожатого Гнедова. Вожатый Гнедов был отличный мужик: наличие составчика он проигнорировал в обмен на пару экспериментальных колбочек. Митя в упор не обращал внимания на Игоря — ни на конкурсы, ни на танцы. Будто его и не было здесь. Будто он зря весь вечер красовался и выигрывал. У них оставалась самая последняя свободная ночь, после которой снова бахнут город, валеркино нашествие и школьная тоска. И пусть они, как раньше, будут прогуливать ОБЖ в кинотеатре и суетливо дымить в подсобке одну горькую самокрутку на двоих. Но вот ночных вылазок, соседних кроватей и зябких касаний плечами больше никогда не повторится. Игорь был готов вспороть шины автобусу, который приедет за ними утром. А Митя на него даже не смотрел. Он на людях вообще был другой. Становился спокойный, ленивый, рассеянный. Ворчал снисходительно, раздавал шутейки направо и налево. Таким он Игорю тоже нравился. А вот к тому Мите, который рядом с ним вспыхивал, как лампочка по щелчку, Игорь испытывал смешанные чувства. Не плохие, просто… те самые. Странные. Особенно когда тот звонко раскатывал «р» в его имени. «Игорррь». В такие моменты становилось совсем худо, хоть в болото прыгай. Хорошо, что друг был таким только с ним наедине. Плохо, что уже утром от этого «наедине» останутся только воспоминания и невкусный шиш. Игорь потянулся было бахнуть еще составчика, чтобы разогнать печаль, но тут Митя впервые за весь вечер на него взглянул. Огненный всполох взвился до самого неба, и его рыжая тень выхватила из темноты одного-единственного человека. Облизала его с ног до головы, да так и спряталась во вспыхнувших глазах. Человек с горящими глазами лукаво улыбнулся Игорю. А потом подмигнул. 6 Он плохо запомнил, как они оказались на берегу озера. Вроде бы пробирались через лес, хохотали, как придурки, гонялись друг за другом и спотыкались на кочках. Точно держались за руки. По озеру стелилась лунная дорожка, мягкая песчаная земля проваливалась под ногами, а в камышах заливались журчанием кибернетические жабы. — Подожди, ща будет! — пообещал Игорь и полез к воде. — Ты чего удумал, Игорь? Давай не дури, — хихикал уже примостившийся на берегу Митя. Игорь его проигнорировал — он начал охоту. Чутко вслушался, прицелился, сделал рывок — и поймал самую голосистую жабу. Бережно спрятал в ладонях, чтобы не поранилась, вернулся. — Принимай подарок. Митя сложил руки лодочкой, и Игорь осторожно передал ему жабу. Животинка замурлыкала еще мелодичнее, и Жилин совсем разулыбался. В лесу потрескивали лампы, а камыши волнами колосились над водной гладью. — Спасибо за жабу, — шепотом сказал Митя, — прекрасная жаба. — Старался. Они посидели еще немного, склонившись над жабой, и Игорь подался вперед, стукнул лбом об митин лоб. — Ну что, — заговорщески сказал Митя, — выпускаем нашу пленницу? Отсидела свою пятнашечку? — Пускай скачет. Они отнесли жабу в камыши, и та сиганула к воде, в полете запищала от радости и с бульканьем потонула. Митя за руку утянул его обратно на песок, и Игорь бухнулся рядом. Друг успел подставить ему под голову надежное плечо, на котором оказалось очень удобно лежать. С неба сорвалась звезда. Потом еще одна, и еще. Серебристые хвосты комет прочертили следы в темной озерной воде и в митиных глазах. Игорю до смерти захотелось что-то сделать. Что-то очень конкретное. Одну очень-очень странную вещь. Он раздумывал, как бы провернуть все так, чтобы и желаемое получить, и подозрений не вызвать. Что именно он хотел получить — было страшно произнести даже в голове. Каждый раз, когда мысли доходили до ключевого слова, в ушах начинало щекотно жужжать. Когда план примерно сложился, Игорь собрал всю свою смелость и небрежно сказал: — Зря лягушку не поцеловал. Вдруг царевна. — Несладко бы ей пришлось, при партии-то, — захихикал Жилин, и Игорь заржал следом. Напомнил себе не отвлекаться. Поддел, стараясь звучать как можно нахальнее: — Да ты просто не умеешь. — Чего-чего? — Целоваться не умеешь. Митя повернулся к нему, приподнялся на локте. Вздернул бровь. — Так, это что за разговорчики, Игорь? «Ррразговоррчики» «Игоррррь» — Дай научу. Надо же. Голова боится, а рот болтает. Целоваться. Поцеловать Митю. А может, тот даже поцелует в ответ. В ушах опять зажужжало. Вдруг откажется? А вдруг догадается, что он не просто так предложил? Митя уставился сначала на озеро, потом на звезды, потом на песок между ними, и, наконец, на Игоря. Глаза у него стали бесовские, а на щеке появилась ямочка. Митя улыбался. — Ну научи, коль умеешь. — В лучшем виде. — Без доказательства не поверю. Митя вдруг оказался совсем рядом. Навис сверху, близко-близко. Качнулся — на одной руке держать равновесие было тяжело. Он мог бы опереться на вторую, по другую сторону от Игоря, но не стал. И молодец, что не стал — Игорь бы сразу почувствовал себя в ловушке. Не любил он быть запертым. Игорь придержал Митю за ребра, чтоб не упал. Огладил бока, спину, потянул на себя. Под руками гулко тикало чужое сердце. Ладони покалывало. Странно, а выглядел совсем не испуганным. Митя на секунду потерял равновесие, а потом медленно, аккуратно поставил ногу между игоревых коленей. Они оба были в шортах, и кожа проехалась по коже. Теперь и колени тоже покалывало. И весь Митя как-то гудел. Он наклонился, боднул, потерся кончиком носа о нос Игоря. Проворковал вкрадчиво: — Где же это ты научиться успел, хороший мой? И у Игоря рухнуло сердце. Он понял, что гениальный план летит под откос. Правда была в том, что Игорь нигде не учился. Он надеялся, что Жилин с непривычки не особо поймет разницу, да и опыта они оба так или иначе наберутся, так что вряд ли обман вскроется. К каверзным вопросам он был не готов. Нужно было срочно что-то придумывать. Ответ нашелся почти сразу. — С Зинкой. — Ммм, — понятливо промурлыкал Митя ему в щеку. И закаменел. — С Зинкой, значит. Нужно было потом как-то извиниться перед Зинкой, наверное. Взял и подставил девку. Впрочем, Игорю в тот момент было не до чужой репутации. Его больше волновала стремительная перемена в Мите, который резко бросил: — Тогда не надо. Спасибо, конечно, за предложение, очень ценю, — и завалился обратно на песок. Даже катамарановская хватка его не удержала. 7 Жилин отвернулся совсем. Спина у него стала такая несчастная, что Игорю и самому плакать захотелось. — Нечестно, — проскрипел Митя, и его отчаяние эхом прокатилось над песчаным пляжем, всколыхнуло гладь воды и прилетело Игорю прямо в диафрагму. Игорь вопросительно пошкрябал митину спину, и тот дернул лопатками. — По… по отношению к Зинке, говорю, нечестно. Несоблюдение, так сказать, гражданских договоренностей. Она тебе свои поцелуи дарит, а ты вот ходишь тут, разбазариваешь. Ты давай мне это… не разбазаривай давай. Жилин привычно вешал лапшу — Игорь сто раз такое видел. В такие моменты правды от него добиться было невозможно. Но Игорь ведь первый начал, когда Зинку приплел. Ложь затягивала в болотистый водоворот, въедалась глубоко под кожу, и кто уж теперь знал, чем она обернется. Нужно было срочно это обрубить. Лучше всего — прямо сейчас признаться, что про Зинку он наврал. Но тогда пришлось бы объяснять и про все остальное: зачем вообще наврал, и к чему затеял всю историю. Эти вопросы Игорь и сам гнал из головы жжеными тряпками, а отвечать на них не хотел и подавно. Тем более перед Жилиным. — Так мы с ней это… по-дружески, — нашелся он. — По-подружески! — рявнул через плечо Митя. Он развернулся, уселся по-турецки, уставился сверху вниз на Игоря. Игорь еще никогда не видел его таким печальным. — Тебе, что ли, вообще все равно кого целовать? Меня, Зинку, Водолаза твоего — все на одно лицо, да? Вопрос был заслуженный, и ответы за ним должны были последовать очень серьезные, но Игорь, кажется, уже и сам дошел до ручки. Ситуация была настолько ужасной, а вещи, которые только что прозвучали — настолько нелепыми, что он не выдержал и фыркнул, а потом и вовсе заржал в полный голос. Дурацкая картина не шла из головы, и он хохотал и хохотал до слез, которых почему-то в этот раз оказалось многовато. — Может, поделишься смешинкой? — раздраженно спросил Жилин. — С Водолазом… — прохрипел Игорь. — А почему бы и не с Водолазом? — Ну есть разница, Мить. Митя притих, задумался. Игорь решил было, что наконец-то ушла история. Стоило немного успокоиться, как въедливый Жилин — как мент на допросе, ей-богу! — спросил: — А мы с Зинкой, значит, одного поля ягоды? Вопрос был с подвохом, как в игре «Да и нет не говорите». Оба варианта были неправильными, и Игорь бы так или иначе проиграл. Поэтому он вообще ничего не сказал. Митя рухнул обратно на песок, закинул руки за голову, уставился в небо. Звезды больше не падали. — Нет, ну вообще-то все как надо, все по справедливости, — неожиданно спокойно сказал Митя. — Так и должно быть, что настоящие мальчики целуются с настоящими девочками. Игорь напрягся. Что-то ему в этой схеме не нравилось. — А ненастоящие? — Ненастоящие в ящичке лежат до востребования. Иногда еще в этот ящичек играют, но тут уже по ситуации. — Не смешно. На Жилина изредка нападало тоскливое настроение. Он в такие моменты сразу выцветал весь. Сейчас из него жизнь совсем схлынула. Игорь был хоть и бешеный, но не дурак. Он всегда знал, как подбодрить друга: нужно было его расшевелить. Он потряс Митю за плечо. — Не кисни, щас купаться пойдем. Сдвинуть Жилина с места не удалось. Он иногда был прямо как танк, если хотел. Оставалось только подавать пример. Игорь за два прыжка ворвался в озеро, вспахав лунную дорожку. — Водичка — как молоко! — заорал он, стянул промокшую тяжелую одежду, швырнул ее на берег. Тряпки плюхнулись рядом с Митей, — Запрыгивай! Митя полежал еще немного, наблюдая за ним, а затем чертыхнулся и направился к воде, на ходу скидывая одежду. В лунном свете его кожа была серебристой, как те кометы. Потревоженное озеро бросало на нее беспокойные блики. Игорь смотрел исподтишка, но недолго — Жилин обрушился рядом, окатив его волной. Когда они, вдоволь наплавашись, набрызгавшись и пару раз едва не потопив друг друга, на рассвете усаживались в автобус до Катамарановска, Игорь понял, как сильно сглупил. Он, дурачье, просто мог утонуть понарошку и дождаться искусственного дыхания. Жилин смышленый, обязательно бы сообразил. И Зинку приплетать бы не пришлось. Точно бы получилось. Митина челка от купания и сама пошла волнами. В автобусе захлопнулись двери. 8 Наступила осень, и Жилин-младший, оставшись без своей деревенской Таньки, совсем озверел. Митя после колхоза тоже смурнел день ото дня. В сентябре еще и уроки вернулись, и Митя, который всегда до полудня был похож на злую кочерыжку, совсем сдал. Братья Жилины, и раньше не особо дружные, отныне цапались по любому поводу, а иногда и без. Игорь чувствовал: скоро рванет. Рвануло в конце четверти. Он не планировал подглядывать, как-то само вышло. Игорь охотился в электрическом лесу за птичьим молоком. Он как раз обнаружил на дубиновой верхушке автоматизированное дупло с парочкой заветных коробок, когда услышал знакомые голоса. Внизу показались два одинаковых силуэта. — …нельзя что попало с прилавков хватать, пока люди смотрят, понимаешь ты или нет? Митя старался звучать сварливо, но голос его вибрировал. Игоря щекотнуло: по электрическим веткам волной прожужжало замыкание. — А ты, значит, самый праведный тут? Так давай еще в милицию устройся! — Жила как всегда переводил стрелки и огрызался. — Да я-то тут при чем? Меня, что ли, на учет поставят? Это же тебе в тюрьме гнить, балда! Будем как в анекдоте — один брат полковник, второй уголовник. Игорь фыркнул в кулак, но тут же напрягся, когда услышал тихое: — Ну мне-то на зоне полегче будет, чем тебе. Лес вдруг как будто обеззвучили. Даже киберптицы перестали завывать. — Это в каком смысле? — очень ровно спросил Митя. Беги, взвыла сирена внутри Игоря. Он почти ничего в жизни не боялся, но сейчас все инстинкты долбили: опасность. Убегай, если хочешь жить. Не связывайся. Не бей, не замирай. Беги. Скорее. У Жилы, судя по всему, с инстинктами были беды. — У Катамаранова своего спроси. Вместе сто двадцать первую и почитаете, перед сном вместо сказочки. Деревья заскрипели, накренились. Игорь не мог разглядеть митино лицо, да и не хотел сейчас. Коробки с птичьим молоком начали дымиться. — А ты и посмотрел уже. — А я не слепой. Игорь ничего из этого разговора не понимал. Цифры какие-то, еще и его приплели. Что он ясно видел — так это угрозу. Она вихрилась вокруг братьев Жилиных, у каждого своя, шипящая, дерганая. Да они же сейчас поубивают друг друга. — Я сначала не замечал, — сквозь зубы процедил Жила. Заткнись, дурак, заорал Игорь у себя в голове. А вот из глотки, наоборот, все звуки пропали, словно немым родился. Жила продолжал копать себе могилу: — А потом Таньку встретил и понял. Я ж на тебя теперь как в зеркало смотрю. Только кто твоя Танька, Мить? Выходит, не мне одному колония светит? Митя молчал. Земля под ним как будто вдавилась. Игорь мог представить его лицо: сжатые челюсти, желваки гуляют. Да о чем они говорили вообще? — Ему-то ничего не будет, он же Катамаранов. У него и Зинка есть. Это у тебя ни крыши, ни алюры, а сам воспитательные беседы проводишь. Жила говорил все громче и громче, будто плотина прорвалась. А потом произнес самое-самое последнее слово — так тихо, что даже Игорь не услышал. Зато услышал Митя. Лес загудел и взорвался столпом искр. Игорь в ужасе смотрел, как смешливый ласковый Митя разминает плечи, а в следующую секунду бросается на брата. Жилины покатились по полянке, и металлический запах крови сначала ударил в нос, а потом осел на языке. Митя, конечно, побеждал. Жила был злющий и безбашенный, а вот Митя, наоборот, как будто потерял все эмоции, и двигала его вперед только одна цель. Уничтожить. Когда Митя методично, как по метроному, уже в девятый раз вдарил в челюсть, Игорь понял: не остановится. Убьет. Он заставил себя пошевелиться, хотя тело как будто придавило асфальтовым катком. Воздух вокруг стал плотный, гудящий и мертвый. Но и Игорь был не слабак какой-то. Он молнией слетел с сосны, сшиб Митю, обвил обеими руками за плечи. Жилин дернулся, заскрипел гортанно, попытался разорвать хватку. — Мить, ты чего тут устроил? Успокойся, мой хороший, все уже. Давай, пойдем отсюда… Игорь и сам не знал, что он такое наговаривает — отродясь ни с кем не нежничал. Но удержать взбесившегося Митю одной силой ему бы точно не удалось. В чужих глазах постепенно начало загораться узнавание, и Митя перестал дергаться. — Игорь. Ты чего здесь делаешь-то? Где-то на земле громко расхохотался Жила. С того дня братья Жилины не разговаривали друг с другом вплоть до самого выпускного.
9 Катамарановск обнимает трескучая пелена дождя. Хорошо, что Игорь никуда не ушел. Они сидят в участке, как в аквариуме наоборот. Того и гляди, за окном начнут проплывать блестящие рыбины. На столе сама собой загорается лампа, и Игорь тянется к мягкому оранжевому свету. Жилин хлопочет над тортиком, пересказывает сериалы, которые Игорь пропустил за полгода, вслух мечтает о компьюктере — и, в общем-то, наконец превращается в привычного себя. Все-таки хороший тортик Игорь выбрал. Самый лучший на свете. Мысли прерывает звонок телефона, и полковник недовольно морщится. Бочком, как к гремучей змее, подкрадывается к аппарату и после минутной заминки берет трубку. — Здрасьте, мои хорошие, у нас перерыв на обед. Все, все. А? Ну да, ну да. Делаааа. Так значит это, выезжаем уже. Выслали, выслали все патрули. Каждый патруль уже в пути, только что всех патрульных — оп, и оперативно направил. Мчатся голубчики на всех парах. Жилин снова вешает лапшу, да так убедительно, что Игорь и сам на секунду верит в какие-то патрули. В катамарановской душе начинают скрестись сомнения. А что, если Митя и ему лапшу вешает? Вдруг у него ничего и не хорошо на самом деле? Почему-то из памяти выползают слова про ненастоящих мальчиков и ящики. Игорь тогда не спросил, испугался непонятно чего, а сейчас уже и поздно: наверняка Митя давным-давно забыл все эти колхозы, озера, валяния и даже жабу. «Сидят до востребования». Работа участкового и правда востребованная. Жилин с тех пор, как устроился, почти каждый день таскался по вызовам: то котика с дерева снять, то волосатиков утихомирить. Вот только с каждым годом становился все изможденнее. Игорь, пока был рядом, старался его как-то растормошить, но кто знает, что там за эти полгода без него происходило? Уютная дежурка ведь тоже похожа на большой ящик, если дни напролет проводишь тут один. Без друзей, без тортиков. Даже баранки погрызть не с кем. Только сериалы да чужие жалобы. — …вот это, конечно, история! Да что вы говорите? Ничего себе, как в жизни-то бывает… Полковник продолжал трепаться, а Игорь вглядывается в него внимательнее. Старается замечать не только красоту, и понимает что Митя бледный, как смерть — даром, что уже месяц лета прошел. И китель на нем болтается, как панцирь на черепахе. Совсем полковник обветшал без присмотра. Наверное, так и живет на одном чифире, да кофейком запивает. Бегаешь, бегаешь, думает Игорь. А от кого? Давай уж тогда вместе убежим. — …чего говорите, само рассосалось? Ну надо же! Поздравляю, хорошие мои. Все патрули немедленно отсылаю обратно! Давайте, всех благ вам. До свидания! Жилин кладет трубку и укоризненно смотрит на телефон, пока Игорь его не окликает. — Митя. — Игорь. «Игоррррь». — Поехали на дачу. — Знать не знаю ни про какую… — Жилин непонимающе хмурится, потом трясет головой. — Точно, у меня же есть дача. И что же мы там будем делать? Редис сажать, хочет сказать Игорь. На солнышке тебя греть. В догонялки играть. Целоваться. — Что захочешь, полковник. Митя смотрит на Игоря. Игорь смотрит на Митю. Никто из них не смотрит на торт Ёж, и очень зря. Ведь они совершенно упускают из виду момент, когда он загадочно пропадает.
Источник статьи: http://ficbook.net/readfic/9603705/24798565