Иорданс Якоб. Праздник Бобового короля
Иорданс, Якоб. 1593-1678.Бобовый король.Фландрия, Около 1638 г.Эрмитаж.
Творчество выдающегося фламандского живописца Якоба Йорданса связано с реалистическими традициями национальной художественной школы. Блестящий знаток народных обычаев и фольклора, Йорданс запечатлел в картине «Бобовый король» праздник «трех волхвов» или «трех королей», который ежегодно отмечался во Фландрии 6 января. По старой нидерландской традиции в этот день к столу подавали пирог, в который запекался боб. Тот, кто находил его в своем куске пирога, провозглашался «бобовым королем».
Боб символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу. По правилам праздника «бобовый король» выбирал себе «королеву» и назначал «свиту». Участники застолья обязаны были беспрекословно подчиняться «королевской чете», а когда «бобовый король» поднимал очередной бокал вина — громко восклицать хором: «Король пьет!».
Изображая кульминацию праздника, Йорданс великолепно передал атмосферу стихийной раскованности чувств своих героев, наделил каждого из них выразительной мимикой и жестикуляцией. Бытовая сцена приобрела монументальный характер и мощный жизнеутверждающий пафос. Динамика композиции, подчеркнутая объемность форм, теплый золотисто-коричневый колорит и широкая живописная манера характеризуют Йорданса как последователя Рубенса и одного из ведущих мастеров фламандского барокко.
На картине изображена шумная и веселая сцена пиршества в богатом фламандском доме. Глядя на оживленные лица, становится ясно, что гостями выпит уже не один бокал. Сидящий в центре «король» — убеленный сединами добродушный старик — провозглашает очередной тост, а вся компания приветствует его восторженными пьяными криками. Молодая женщина справа, совершенно забыв о младенце на коленях, также поднимает свой бокал.
А ее малыш занят как раз тем же, что и фонтанный мальчик. Но особенно шумны мужчины. При этом один из них, одетый в традиционный шутовской костюм, весьма беззастенчиво обнимает свою соседку. А ее маленькая дочь, пользуясь моментом, пьет из бокала матери.
Все образы взяты из реальной жизни, они естественны и просты. Почти реально ощущается массивность и грузность фигур, плотно заполняющих пространство картины. Каждая деталь здесь предельно материальна: и шелковистые завитки прически девочки, пьющей вино, и лоснящаяся шерсть собаки, и сверкающий металл кружек, и блеск прозрачных бокалов…
Вот эта жизнерадостная полнота образов и стремление прославить чувственные радости бытия роднит Якоба Иорданса с Рубенсом. «Князь живописцев», безусловно, оказал влияние на молодого художника, хоть тот и не был его непосредственным учеником.
Источник статьи: http://proza.ru/2017/05/08/936
Описание картины Якоба Йорданса»Бобовый король»
Я.Йорданс, «Бобовый король», 1638 год, фото: ru.wikipedia.org
| Название | Бобовый король; Король пьет |
| Страна, художник | Нидерланды, Якоб Йорданс |
| Год | 1638 |
| Жанр | жанровая сцена, барокко |
| Находится | Государственный Эрмитаж, Петербург |
| Материалы | холст, масло |
Картину “Бобовый король” написал фламандский художник Якоб Йорданс в 1638 году.
День самоуправления
Якоб Йорданс –яркий представитель фламандского барокко, который пользовался большой популярностью и оставил после себя более 700 полотен. Часто сюжетом для его работ становились празднования простого народа.
История «Бобового короля» весьма интересна. У народа сложилась традиция отмечать сочельник Рождества пышным застольем, на котором было особое правило: в тесто для пирога клали боб, а тот, кому попадется кусок с этим зерном, становится королем на все время празднования. Король мог выбрать себе королеву, назначить шута и различных министров. Благодаря этой традиции исчезала напряженность в отношении простых людей к различным представителям власти, не говоря о том, что это необыкновенно веселило народ.
На полотне Йорданса запечатлен момент, когда свита короля давно назначена, начало пира осталось далеко позади, но он не собирается заканчиваться. Избранного «правителя» окружили его подданные: мужчины, женщины, а также дети и животные – они являются особенностью таких картин. Художник запечатлел на холсте единство народа в веселье, в общем радостном и рассеянном настроении. Бокалы с вином, поднятые в воздух, вместе с другими приборами для трапезы лишь дополняют и завершают картину.
Оставив фон и помещение темным и серым, словно говоря о том, что они не важны, живописец делает акцент на людях, счастливых выражениях их лиц, мимике, позах и жестах, выделяя их светом и бликами, что делает атмосферу еще более радостной и веселой.
У «Бобового короля» есть второе название – «Король пьет!». В процессе написания Йордансом было создано несколько версий картины, которые хранятся в Париже, Вене, Брюсселе, Польше и Касселе (Германия). Время появления этих полотен достаточно сильно размыто: разные версии создавались в период с 1638 до 1655 года.
Разнятся и их размеры: самый маленький холст – 155х204 см, самый большой – 243х373 см. Кроме того, сохранилось несколько подготовительных рисунков живописца малых размеров, которые также находятся в разных музеях мира.
Источник статьи: http://muzei.club/0526-opisanie-kartiny-bobovyj-korol
Праздник Якоба Йорданса в Эрмитаже: да здравствует бобовый король!
В Петербург привезли работы знаменитого фламандца — из Москвы, Нижнего, Екатеринбурга и Перми
Якоб Йорданс. «Бобовый король». Около 1638. Фото: Государственный Эрмитаж
Главный после Рубенса художник Антверпена и всего фламандского барокко не нуждается в круглых датах. Эрмитаж показывает свой корпус Якоба Йорданса (1593–1678) из восьми картин и двух работ из мастерской художника. Они дополнены еще тремя из ГМИИ им. Пушкина и полотнами из музеев Екатеринбурга, Нижнего Новгорода и Перми.
Главными считаются эрмитажные «Бобовый король» (1638) и «Автопортрет с родителями, братьями и сестрами» (1615). На более ранней картине 22-летний Йорданс изобразил девятерых ближайших родственников и себя (на левом фланге). Картина попала в Эрмитаж в составе купленной Екатериной II коллекции Роберта Уолпола и считалась портретом Питера Пауля Рубенса и его семьи. Но совпадение — восемь детей — чисто количественное, у Рубенса они были от двух жен. В рукописном каталоге Эрмитажа в 1797 году указано правильно: «Семья Йорданса», но окончательно эта версия была признана в середине ХХ века.
Якоб Йорданс. «Аллегорический семейный портрет». Начало 1650-х гг. Фото: Государственный Эрмитаж
Через 23 года художник снова изображает родню, но уже в сложной аллегорической композиции. В День Трех волхвов (6 января) во Фландрии готовили пирог, в который запекался боб. Тот, кому повезло получить кусок с ним, объявлялся королем праздника. Предусмотрительный Йорданс сделал королем Адама ван Норта, своего учителя и тестя, а королевой — свою дочь Елизавету. Не забыл художник и про себя. Теперь это не скромный юноша с мечтательным взглядом на мир, а зрелый муж в центре картины с кубком в высоко поднятой руке. Одним словом, жизнь удалась!
Поздний «Портрет старика», изображающий бюргера на фоне красной драпировки и античной архитектуры, все на ту же тему преуспевания. «Семейный портрет» — дань моде в изображении заказчиков в виде античных богов.
ГМИИ прислал три картины: «Сатир в гостях у крестьянина» (ок. 1622), «Одиссей в пещере Полифема» (ок. 1635) и «Бегство в Египет» (1640). Голосуем за смелого Одиссея: картина Йорданса стала популярной иллюстрацией к древнему мифу.
Государственный Эрмитаж
Якоб Йорданс в музеях России
2 марта – 26 мая
Источник статьи: http://www.theartnewspaper.ru/posts/6654/
Картина «Бобовый король» Якоб Йорданс
Якоб Йорданс (1593-1678) — великий фламандский художник. Картины живописца представлены в самых крупных музеях мира. В число шедевров мирового значения входят многие потрясающие полотна, которые даже сейчас удивляют и вдохновляют ценителей прекрасного, но одной из самых интересных является картина «Бобовый король».
Картина «Бобовый король» была написана Якобом Йордансом в 1637-38 гг. В настоящее время представлена в Эрмитаже, Санкт-Петербург (поступила в 1922 году). Размеры: 160 x 213 см. (холст, масло). Картина представляет собой жанровую сцену во время праздника «Трёх волхвов». По древней традиции, в этот день в праздничный пирог запекают боб. Пирог разрезается на равные части между всеми присутствующими, и тот, кому достанется кусок с бобом, провозглашается королем праздника. Король надевает корону, выбирает себе королеву, а все остальные на время пиршества становятся его придворными и всячески ему угождают. Эта традиция, где все присутствующие, уже под хмельным весельем, окружили короля, и послужила основой для написания картины.
Картина эта замечательна не только своим бытовым сюжетом, но и самой техникой. Фламандский художник был вдохновлён живописью Питера Пауля Рубенса. Как и Рубенс, здесь он постарался избегать резких контрастов и применил более тёплую гамму оттенков и светотеневых переходов, что сделало картину более радушной и светлой. Несмотря на то, что юмор на картине кажется немного простецким и грубоватым, картина необычайно гармонична, она дышит свободой и радостью. Разнообразие красок и оттенков создают настоящую симфонию живописи. Якобу Йордансу удалось передать красоту обычной жизни, счастье от обычных земных радостей.
Источник статьи: http://art-assorty.ru/6767-bobovyy-korol-yordans.html
Разбираемся с «Бобовым королем» Йорданса.
Здесь изображена кульминация праздника во всей своей барочной стихийной раскованности. Гедонизм — это вообще очень барочное явление. Вспомним хотя бы пейзажи Рубенса — земля жирная, плодородная (а другой и быть не могло).
Но сегодня не Рубенс, а главный после Рубенса художник Антверпена и всего фламандского барокко — блестящий Якоб Йорданс и его «Бобовый король» (ок. 1638).
Он сидит, конечно, в центре, очень по-царски вальяжно и очень по плебейски хмельно.
И это не удивительно, ведь перед нами совсем даже и не король, в плане монарх, и управляет он не сотнями тысяч людских судеб, а всего навсего какой-нибудь скотиной, женой да детьми (ну, может быть, еще парой тройкой людей).
И эта «королевская свита» не более, чем собутыльники — посетители типичной харчевни того времени, одной из которых владеет та самая хальсовская Малле Баббе.
И это могла бы быть трапезная дома того самого мужчины в короне, но уж больно разношёрстная толпа собралась вокруг.
И вся эта гедонистическая вакханалия более чем ярко и ясно отображает традиционный нидерландский праздник «трех волхвов» или «трех королей», который ежегодно отмечался во Фландрии 6 января. По старой традиции в этот день к столу подавали пирог, в котором запекался боб и тот, кто находил его в своем куске, провозглашался «бобовым королем».
Боб, к слову, символизировал путеводную звезду, которая привела волхвов в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Христу.
Так случилось и с этим седовласым бородатым мужчиной. И он уже избрал себе королеву и назначил свиту (все как и полагается по правилам праздника). И, конечно, участники этой комедии должны были беспрекословно подчиняться королю.
И вот наш хмельной «монарх» поднимает очередной бокал вина. И все его «подданные» громко и хором (у Йорданса настолько громко, что, кажется, будто барабанные перепонки сейчас лопнут) восклицают: «Король пьет!».
И теплые бархатистые краски в унисон звучат этому хмельному ору (а иначе не назвать), обогащённые множеством оттенков. Йорданс вообще великолепный колорист. Посмотрите КАК он написал прозрачное стекло бокалов и чеканку металлической короны, ну, право, диво дивное!
И эти мощные пастозные мазки придают картине невероятную динамику — жизнеутверждающий пафос есть истинный монарх этой картины.
Ведь поедание того самого чуда — боба, который символизирует зародыша жизни есть не что иное как «колдовской» обряд притягивания плодородия в пору зимней спячки полей.
И, кажется, что на этом все, но не все. Йорданс был отличным знатоком фольклора и здесь, конечно, спрятано гораздо больше, чем просто фиксация пика наслаждения.
Ведь что-то любое чрезмерное, есть грех. Так и здесь перед нами ГРЕШНИКИ, те самые, которых Христос будет спасать на кресте. Поэтому и свита царская такая неоднородная: тут и старики, и люди среднего возраста, и дети. И, кажется, пьют все.
Но что точно, так то, что они все искушены.
И этот копчёный окорок на блюде есть ни что иное, как символ Чревоугодия (одного из семи смертных грехов).
И этот надувший щеки волынщик, старательно играющий свою мелодию, отображает известную фламандскую поговорку «с хорошо набитым животом лучше поётся», а пёс, просящий еды у юного отрока, очень похожего на путти, намекает на еще одну поговорку — «жадный не знает меры».
И вся эта пирушка обретает совсем иной дух, когда мы, вдруг, находим на полотне самого художника — тот обаятельный весельчак, поднимающий кувшин с вином.
И сразу работа становится какой-то очень интимной, личной (ко всему прочему сам король есть тесть художника, а королева — дочь Йорданса).
И этот писающий пухлый младенец, выделенный светом, есть тот самый младенец Христос, который очутился в смутное время в «хлеву», и которому нужно будет спасать этот, погрязший в грехах, мир. В общем-то он единственный, кто не радуется на этом полотне.
И вот что еще интересно — люди изображены в клетке. Там, слева, виднеются металлические балки решетки. А рядом с ними, под потолком, та самая птичка в клетке, но не просто птица, а попугай — символ неискренности и недалёкого ума (бессмысленное, настойчивое повторение чужих слов, в общем-то именно то, чем и занимаются герои полотна).
И они, как тот попугай, над головой старой женщины, НЕ СВОБОДНЫ, хотя, кажется, даже не догадываюсь об этом.
Но они не свободны не в плане каких-то мирских ограничений — они не свободны духовно, ибо не веруют что творят.
И здесь, на холсте, в общем-то, есть всё, что должно быть в праздник «трёх волхвов», которые принесли только что родившемуся Спасителю свои дары.
И этот младенец, который не Христос, но Христос, уныло взирает туда, откуда исходит свет (умозрительно мы догадываемся, что это окно, а свет — это свет солнца) и безмолвно, с тотальной тоской в глазах, уже вопрошает бога (задолго до Голгофы) : «Боже мой, боже мой, для чего ты меня оставил?»
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/art_cool/razbiraemsia-s-bobovym-korolem-iordansa-5fffcef242e6237dcb2ca4a0