Праздники горожан 19 века

Праздники горожан 19 века

Вы будете перенаправлены на Автор24

Городское население

Население городов составляли представители разных сословий:

• служащие и офицеры;
• купцы;
• рабочие и бывшие крестьяне, постепенно ассимилировавшиеся с трудящимися заводов.

Повседневная жизнь горожан была очень разной. Многое зависело от имущественного и сословного положения людей, места жительства, занятий, вероисповедания, традиций и привычек.

Характерным для данного периода является неоднородность уровня жизни среднего класса.

Каждое сословие жило в особой части. В центре крупных городов располагались большие особняки – дворцы, построенные в стиле ампир. На главных улицах было много небольших, зачастую деревянных, особняков дворян. Они напоминали барские дома в деревенских усадьбах.

К дворянским городским кварталам примыкали купеческие. Нередко они тянулись по берегу реки. Здесь, в глубине просторных садов, стояли двух-, или трехэтажные особняки. Обычно первый этаж занимала прислуга. На втором этаже находились нежилые, парадные комнаты.

Готовые работы на аналогичную тему

По окраинам крупных городов селились мещане, мелкое купечество, бедные чиновники и т. п. Они жили в одноэтажных деревянных строениях с садиком и двором. Улицы уездных городов сплошь состояли из подобных домов. Во внутренней обстановки эти жилища были непритязательны и однообразны.

В пригородах жили извозчики, огородники, мелкие ремесленники.

Чиновничество и офицерство

Финансовое положение чиновничества в начале XIX века было тяжелым.

Положение состоявших на жалованье людей усугублялось падением курса ассигнаций: рубль бумажных денег в переводе на серебро стоил все меньше и меньше. Нередко рабочий день канцелярского служащего мог превышать десять часов. Обычно работа при этом была механической. Переписывать бумаги приходилось при свечах, на которых начальство экономило. Типичной болезнью служащих была потеря зрения. Духота в конторах, недоедание, страх перед начальством приводили к туберкулезу или нервным болезням.

Чиновничество по-своему пыталось восполнить недостаток в средствах, вымогая взятки, обирая просителей, идя на подлоги и прочие подобные преступления. Развлечения большинства чиновников были также непритязательны.

Главной для офицеров также была проблема материального обеспечения. В целом офицерские оклады росли, но гораздо медленнее, чем цены на продукты и услуги.

В 1807 году понадобился специальный указ, дававший желающим вступить в армию 16-летним дворянам право на получение денег на оплату дороги до столицы. Ранее начальник кадетского корпуса М. И. Кутузов при выпуске распорядился сшить кадетам офицерские мундиры за свой счет. Им самим этого сделать бы не удалось.

В начале XIX века большая часть офицеров владела земельной и прочей собственностью. Поэтому жалованье не было единственным источником их доходов. Положение изменилось к середине века. Окончательно в этот период упорядочились введенные в XVIII веке элементы социальной защиты: пенсии, обеспечение семей погибших офицеров и т. п.

Офицерство удовлетворяло свои культурные запросы, не входя в дополнительные расходы. В повседневной жизни важнейшее место занимало офицерское собрание. Офицеры здесь знакомились друг с другом, проводили большую часть времени, отмечали праздники. Командир полка давал званые обеды и балы. В остальные дни расквартированные в городе офицеры приглашались на балы в дворянское собрание.

Служба в отдаленных местностях, в неприспособленных к нормальной жизни условиях, походная жизнь, частые переезды не располагали к созданию семьи. Как правило, решив вступить в брак, офицер выходил в отставку. В 1858 году был женат лишь один из трех офицеров.

Купечество

Купечество — это полупривилегированное «третье сословие» в России после дворянства и духовенства.

Купцы медленнее, чем другие слои городского населения приобщались к новшествам в повседневной жизни, причиной чему была традиционная неприязнь «аристократии капиталов» к «аристократии крови».

По-прежнему масса купечества соблюдала традиционные образ жизни и методы ведения дел. В купеческих домах сохранялась схожая с предписаниями «Домостроя» строгая субординация. Например, взрослые неженатые сыновья купца Ф. И. Ширяева, покидали после урочного часа дом только под секретом и через окно. Сам хозяин дома, мог, когда ему не спалось, разбудить семью и прислугу, потребовав горячих пирогов. На этот случай на кухне постоянно держали готовое тесто.

Чтобы приумножить и сохранить свои капиталы, купцы предпочитали лично контролировать дела, не доверяя их приказчикам и помощникам. Они сидели в своих лавках и амбарах по 8–10 часов в день. Обычная купеческая семья жила общим хозяйством, закупая, например, материал на одежду на всех. Касса заведения или предприятия долгое время была общей. В частной жизни купцы тяготел к комфорту и покою, окружая себя не европейскими новинками, а удобно и прочно сработанными предметами традиционного быта.

Картина жизни привилегированных сословий отражает и изменения, и непоследовательность этих изменений. Повседневные условия жизни и запросы офицерства, чиновничества, купечества, дворянства постепенно сближались, однако ранее возведенные и искусственно поддерживаемые границы оставались нерушимыми.

Рабочие

Образ жизни заводского люда только начинал складываться. Рабочие строго подчинялись предписаниям начальства, пытавшегося регламентировать как рабочее время, так и повседневную жизнь. Фабриканты по необходимости или по расчету, нанимали рабочих из числа помещичьих крестьян, наиболее забитых и бесправных. Эти «кабальные» рабочие трудились плохо, однако необыкновенно дешево обходились фабриканту. Рабочие жили в комнатках-клетушках многоэтажных казарм.

Стол заводских рабочих был беден, в основном на нем присутствовали хлеб и каши. Смертность превышала среднюю по стране в два раза. Грамотные встречались редко, из развлечений рабочим были доступны лишь трактиры и кабаки. Законодательство о фабричном труде еще не начало формироваться, поэтому фабриканты и местные власти в обращении с трудовым людом были всесильны.

Источник статьи: http://spravochnick.ru/istoriya_rossii/povsednevnaya_zhizn_gorozhan_v_nachale_19_veka/

Праздничный календарь Российской империи на рубеже 19-20 веков

Господни, царские, государственные, военные, гражданские, городские, сельские, семейные,— праздники в XIX веке были разнообразны и многочисленны. Согласно словарю В. И. Даля, праздник — день, посвященный отдыху, не деловой,
«не работный», противоположный будням. Однако на деле эта грань была условной, «подвижной», зависящей от сочетания традиций, «высочайших» повелений, местных обычаев и социального положения участников.К ежегодно повторяющимся, цикличным праздникам добавлялись особенные торжества, свидетелями которых доводилось стать лишь раз в жизни. Общая численность праздничных дней в календаре Российской империи была высокой, а к началу XX века увеличилась еще больше.

«Царские» дни и рабочие будни

Все дни в календаре делились на при­сутственные (когда работали «присут­ствия», то есть казенные учрежде­ния) и неприсутственные (воскресные и праздничные). Основу празднично­го календаря составляли так называе­мые «царские» дни, то есть праздники, непосредственно связанные с именем самодержца. На рубеже XIX-XX ве­ков их насчитывалось десять: день рождения и тезоименитства императо­ра Николая II, вдовствующей импера­трицы Марии Федоровны, императри­цы Александры Федоровны и наслед­ника престола, а также ежегодно от­мечаемые дни восшествия на престол и коронации. В такие дни городские улицы украшались флагами и вензеля­ми с коронами, в церквях шли благо­дарственные богослужения, раздавал­ся звон колоколов, пушечная пальба; городская управа устраивала празднич­ные мероприятия; вечером — загора­лась иллюминация. Еще более многочисленной была группа церковных праздников. Для православных жителей Российской империи (а таковых было поряд­ка 70%) именно они служили раз­делительными вехами повседневной жизни. Самыми большими праздно­ваниями славилась Пасхальная неде­ля. Ежегодный цикл составляли дву­надесятые праздники — Рождество Пресвятой Богородицы, Рождество Христово, Богоявление, Сретение и другие. Кроме того, в каждой местности имелись свои, особо по­читаемые святые и дни их поми­новений. Церковь служила важ­ным связующим звеном для жите­лей Российской империи, а церков­ные службы, завершавшиеся возгла­шением многолетия царствующему дому,— должны были олицетворять духовную связь правителя и его на­рода. Крестные ходы представляли собой как самостоятельные празднования, так и часть масштабных им­перских торжеств.

двойной клик — редактировать изображение

К ежегодным праздничным меропри­ятиям относились также регулярно про­водившиеся парады. Как правило, они устраивались в воскресные или празд­ничные дни. Излюбленным зрелищем для жителей Петербурга был красоч­ный майский парад на Марсовом поле. «А полюбоваться было чем! — утверж­дали современники.— Чтобы это по­нять, надо знать, какая красивая ярко ­цветистая форма была у гвардии, осо­бенно у конной гвардии. Все виды кон­ной гвардии имели свою отличительную форму: кирасиры, гусары, уланы, драгу­ны, казачьи части и многие другие. Так и хочется описать эти формы! Но даже при самом удачном описании невоз­можно создать хоть сколько-нибудь правильного представления о их красо­те, разнообразии, яркости. В каждой ка­валерийской части лошади имели свою масть. Это еще более увеличивало эф­фект при прохождении части. Но, по­жалуй, самая красивая форма была у ка­валергардов. У них были белые суконные мундиры, обшитые золотым кан­том, с блестящими пуговицами, белые суконные брюки. Поверх мундира были одеты латы. На голове — каска с двугла­вым орлом. И латы, и каска, и пугови­цы были начищены до предельного бле­ска и, если погода была солнечная, го­рели на солнце. Вооружены они были палашами. При прохождении на параде они держали палаши наголо». Парады и смотры устраивались не только в сто­лице. Они по праву считались одним из важнейших элементов общеимпер­ских торжеств.

Единственным гражданским празд­ником в начале XX века был Новый год, на празднование которого, соглас­но календарю, отводился один день — 1 января (здесь и далее даты приводятся по старому стилю). В канун Нового года в хра­мах совершались богослужения по чи­ну новолетия, города расцвечивались флагами. Традиция новогоднего поздравления введенная еще Петром I неизменно оживляла городские ули­цы. Мелкие чиновники спешили по­здравить свое начальство, приказчи­ки — хозяев-купцов, родственники — родственников, друзья — друзей и так далее. Принять всех или нанести всем полноценные визиты не представля­лось возможным, поэтому ограничи­вались тем, что оставляли у швейца­ров визитные карточки или записы­вались в книги визитов. Только очень обеспеченные столич­ные жители могли позволить себе от­метить праздник в ресторане, распи­вая французское шампанское «Fin de Siecle» («Конец века») или «Nouveau Siecle» («Новый век»). Все остальные «кисло соображали», что «ничего, кро­ме календарной, то есть чисто услов­ной перемены, не произошло и под лу­ной все осталось по-прежнему». Для мастеровых, торговцев и других кате­горий работников Новый год и «цар­ские» дни зачастую лишь по кален­дарю значились праздниками, на де­ле мало чем отличаясь от трудовых будней. На этот случай имелась даже своя присказка: «Мужик-проказник работает и в праздник». Но так было не всегда и не везде.

двойной клик — редактировать изображение

Уникальные торжества

В России рубежа XIX-XX веков ши­роко отмечались общеимперские торже­ства. Первым, самым главным и мас­штабным празднованием каждого ново­го царствования становилась коронация. Коронационные празднества императора Николая II растянулись на три неде­ли — с 6 по 26 мая 1896 года. 14 мая — день Священного Коронования в Ус­пенском соборе Московского Кремля — объявлялся неприсутственным. В кафе­дральных соборах, городских и сель­ских церквях были отслужены литур­гии. После оповещения посредством те­леграмм о совершении таинства миро­помазания по всей империи были со­вершены благодарственные молебствия с последующими церковными пара­дами. На городских улицах, украшен­ных имперской символикой и флагами, проходили народные гуляния, вечером на центральных площадях устраивалась иллюминация. Основное внимание было прико­вано к Москве, где собрались представители всех сословий, чтобы по­здравить императора. Все этапы тор­жеств, начиная с ослепительной цере­монии въезда нового правителя со сви­той в Первопрестольную, подробней­шим образом освещались периодиче­ской печатью. На память о празднова­нии были выпушены многочисленные подарочные издания, брошюры, сдела­ны фотографии, и — впервые в россий­ской истории — была проведена съем­ка «царской» кинохроники. В последу­ющие годы кадры коронационной про­цессии демонстрировались во всех ки­нотеатрах империи. Однако ни фотогра­фии, ни киносъемка не могли в полной мере передать великолепия момента. «Можно пожалеть, что фотография не дошла еще до такого усовершенствования, чтобы снимать с сохране­нием красок,— отмечал в «Письмах о коронации» известный театральный деятель В.И. Немирович-Данченко,— Тогда вы могли бы хоть на десятую долю понять представлявшуюся всем нам картину. Колоссальная площадь, залитая со всех сторон народом, ма­шущим шапками, шляпами и плат­ками, залитая чернеющей и пестрой, многоголовой толпой, расцвечен­ная щитами и флагами, освещенная ярким солнцем, и по всей середине ее поразительная по блеску, богат­ству и красоте процессия, среди которой их Императорские Высочества со всей Царской Фамилией и с мно­жеством прибывших в Москву прин­цев, Высочайших Особ и высокопо­ставленных лиц иностранных дер­жав». Впрочем, с задачей «сохране­ния цвета» прекрасно справлялись художники, присутствовавшие на ко­ронационных торжествах и подгото­вившие разнообразные эскизы для «Коронационного сборника».

В продолжение царствования Нико­лая II организовывались и другие зна­ковые торжества, такие, как церемо­нии открытия имперских памятни­ков, встречи глав дружественных госу­дарств, юбилеи городов, учреждений, военных баталий. Но сопоставимым по размаху с коронацией было, пожалуй, только одно торжество – празднование 300-летия Дома Романовых. Юбилейные празднования в прин­ципе стали отличительной чертой позднеимперской эпохи. После ре­волюционной волны 1905-1907 го­дов их организовывали с целью спло­чения нации и усиления патриотиче­ских настроений. Полтавские торже­ства в 1909 году, Рижские — в 1910-м, Киевские — в 1911-м, Бородинские и Московские — в 1912 году. Апогеем «юбилейного цикла» стал династиче­ский праздник, под знаком которо­го прошел весь 1913 год. В прессе по­стоянно мелькали слова и словосоче­тания «Романовский», «к юбилейным торжествам», «в честь 300-летия Дома Романовых» и так далее; издавалась специальная литература, в популяр­ной форме излагавшая историю дина­стии и главные заслуги ее представи­телей; для солдат, рабочих и учащих­ся читались просветительские лекции; снимались фильмы «Воцарение дома Романовых» и «300-летие царствующе­го дома Романовых. 1613-1913 годы». Единым неприсутственным днем во всей империи было объявлено 21 февраля — день избрания на цар­ство Михаила Федоровича, первого представителя династии Романовых. Официальные празднования начались в феврале в Петербурге, а затем про­должились весной во Владимире, Суз­дале, Нижнем Новгороде, Костроме, Ярославле, Ростове, Переславле-Залесском и Москве. По пути высо­чайшего следования вокзалы, при­стани, улицы и дома декорировались флагами, драпировками, вензелями, арками с зеленью, надписями «Добро пожаловать!» и «Боже, Царя храни!». При этом «везде со стороны народа было одинаковое восторженное стрем­ление увидеть Царя и Его приветство­вать, везде приходили тысячи на­рода за 40 и 50 верст с женами и деть­ми». Во время высочайших посеще­ний государем императором той или иной местности там устанавливались собственные праздничные дни.

двойной клик — редактировать изображение

По воспоминаниям современников, торжества в провинции прошли более радостно и воодушевленно, чем в «ка­зенных» Петербурге и Москве, давно привыкших к разного рода празднич­ным мероприятиям. На это мог повли­ять и еще один важный аспект. Во вре­мя коронации 1896 года в Москве тра­диционный народный праздник завер­шился трагедией: в погоне за царскими подарками погибло и получило разного рода увечья более двух тысяч человек. С тех пор при подготовке празднований вопросу устройства народных гуляний уделялось особое внимание, а действо­вавший до этого принцип централи­зации торжества в целях безопасности был переориентирован на децентрали­зацию — «растягивание» общего празд­нества во времени и пространстве.

Для чего нужен календарь?

На рубеже XIX-XX веков вопрос унификации праздников в Российской империи оставался открытым. Если об­ратиться к печатным изданиям того вре­мени («Придворный календарь», «Адрес-календарь», «Календарь-справочник» и прочие), то красным цветом было от­мечено от 35 до 40 праздничных дней (расхождения были связаны с наличием переходящих церковных праздников, разным подсчетом праздничных дней (например, в одних календарях Пасха обозначалась од­ним днем, в других — Пасхальной неделей, возможным совпадением праздничных дней с воскресеньями, в таком случае перенос не предусматривался). Прибавив к ним 52 воскресенья, полу­чаем около 90 неприсутственных дней в году (25%). Однако «на местах» общая картина выглядела по-другому. По под­счетам этнографа И. И. Шангиной, в русском быту праздничных дней бы­ло довольно много — до 140-150 в го­ду (38-41%). Согласно данным истори­ка Б. Н. Миронова, по всей империи могло насчитываться до 258 нерабочих дней (71%), включая, помимо офи­циальных воскресных и праздничных дней, разнообразные местные, религи­озные, сезонные, бытовые и семейные праздники. Такой разброс можно объ­яснить «размытостью» самого понятия «праздники-будни», сезонным характе­ром работ в сельской местности (в том числе зависимостью от погоды, из-за чего сохранялись различные вариации языческих праздников) и националь­ными особенностями регионов.

Проекты по «нормированию» празд­ничного календаря периодически появ­лялись и даже одобрялись, но в конеч­ном счете носили скорее рекомендательный характер. Так, в 1897 году бы­ло утверждено положение «О продол­жительности и распределении рабоче­го времени в заведениях фабрично-за­водской промышленности». Шестой пункт касался «расписания празд­ников». В него вошли все воскрес­ные и следующие праздничные дни: 1 и 6 января (Новый год и Крещение Господне), 25 марта (Благовещение Пресвятой Богородицы), 6 и 15 авгу­ста (Преображение Господне и Успение Пресвятой Богородицы), 8 сентября (Рождество Пресвятой Богородицы), 25 и 26 декабря (Рождество Христово); пятница и суббота Страстной недели, по­недельник и вторник Пасхальной неде­ли, день Вознесения Господня и вто­рой день праздника Сошествия Святого Духа. В примечании указывалось: «Для рабочих инославных вероисповеданий разрешается не вносить в расписание праздников те из указанных , ко­торые не чтутся их Церковью. Для рабочих-нехристиан допускается внесение других дней недели, взамен вос­кресных, сообразно закону их веры».

Исследовавшая городскую культуру отдыха С. Ю. Малышева пришла к вы­воду, что подобный опыт унификации не увенчался успехом. Имперская идео­логия «одна империя, один народ» под­разумевала сближение временных алго­ритмов жизни горожан, формирование единого современного календаря. «Эту идею и тенденцию в какой-то мере во­площал официальный досугово-празд­ничный календарь, чьи даты и празд­ники демонстрировали тесную связь с православной церковью и самодер­жавием, династией Романовых. Однако этот официальный, государственный досуговый календарь так и не был рас­пространен не только на всех жителей империи, но даже на все категории го­родского населения». Более того, после манифеста 17 ок­тября 1905 года, даровавшего «незыбле­мые основы гражданской свободы», ре­волюционные силы все активнее стали продвигать «альтернативные» праздни­ки и памятные даты, такие, как 9 ян­варя (память о «Кровавом воскресе­нье») или Первомай (праздник соли­дарности трудящихся). Эти праздники становились «протестными», «смущали умы», подрывали авторитет монархии. В то же время сочувствие им со сторо­ны простых обывателей служило мар­кером возраставшего общественного недовольства. Революционеры отказы­вались от праздно-досугового («буржу­азного») времяпрепровождения, посте­пенно превращая городской праздник в действенный инструмент идеологи­ческой борьбы.

В столь непростой ситуации усилия правительства были направлены на то, чтобы максимально раскрыть объеди­няющий потенциал имперских торжеств. «Сценарии» для их проведе­ния на разных уровнях (общегосудар­ственном, городском, местном) состав­лялись, исходя из вполне конкретных задач. Вместе с тем, универсальность таких торжеств была довольно услов­ной. Обширность империи, влияние местных факторов, невозможность да­же в отдельно взятом городе собрать всех желающих в одном месте, необхо­димость соблюдать охранительные ме­ры и обеспечивать санитарные нормы, рассредоточивать и развлекать публи­ку (к чему, в частности, привлекались многочисленные «попечительства о на­родной трезвости»),— все это не спо­собствовало целостности торжества.

Данная задача в конце концов реша­лась благодаря монархической прессе и специальным изданиям, печатавшим на своих страницах подробные описа­ния официальных торжественных ме­роприятий и транслировавшим необ­ходимый общеимперский образ. В ре­зультате происходило символическое объединение столичных и провинци­альных празднеств в единое торже­ственное действо, про которое мож­но было сказать: «В священном торже­стве мысленно участвует весь мно­гомиллионный русский народ» или «Великое торжество совершается в сей день на Руси. Страна русская от Белого моря до Черного, от Амура до Днепра, как один человек, празднуя, чтит сей день, радуясь о Царе своем». Такое торжество, по замыслу организаторов, служило наглядным воплощением тер­риториального, национального и ду­ховного единства державы. Праздничная мозаика Российской империи рубежа XIX-XX веков явля­лась прямым отражением ее географи­ческой, социальной, этнической, кон­фессиональной и культурной специ­фики. Дальнейшие попытки по разра­ботке универсальных торжеств и соз­данию единого календаря предприни­мались уже в советской России.

Лиманова Светлана Андреевна — кандидат исторических наук.

Источник: журнал «Знание – сила» № 12 2020

Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»

Источник статьи: http://zavtra.ru/books/prazdnichnij_kalendar_rossijskoj_imperii_na_rubezhe_19-20_vekov